Перевод песни L'horloge (Mylène Farmer)

Horloge! dieu sinistre, effrayant, impassible,
Dont le doigt nous menace et nous dit: "Souviens-toi!
Les vibrantes Douleurs dans ton coeur plein d'effroi
Se planteront bientôt comme dans une cible;

Le Plaisir vaporeux fuira vers l'horizon
Ainsi qu'une sylphide au fond de la coulisse;
Chaque instant te dévore un morceau du délice
A chaque homme accordé pour toute sa saison.

Trois mille six cents fois par heure, la Seconde
Chuchote: Souviens-toi! - Rapide, avec sa voix
D'insecte, Maintenant dit: Je suis Autrefois,
Et j'ai pompé ta vie avec ma trompe immonde!

Remember! Souviens-toi! prodigue! Esto memor!
(Mon gosier de métal parle toutes les langues.)
Les minutes, mortel folâtre, sont des gangues
Qu'il ne faut pas lâcher sans en extraire l'or!

Souviens-toi que le Temps est un joueur avide
Qui gagne sans tricher, à tout coup! c'est la loi.
Le jour décroît; la nuit augmente; souviens-toi!
Le gouffre a toujours soif; la clepsydre se vide.

Tantôt sonnera l'heure où le divin Hasard,
Où l'auguste Vertu, ton épouse encor vierge,
Où le Repentir même (oh! la dernière auberge!),
Où tout te dira Meurs, vieux lâche! il est trop tard!"

Часы! Зловещий, ужасный, безучастный Бог
Он грозит нам пальцем и говорит нам: «Вспомни!»
Волнующая боль в твоем сердце, полном ужаса
Скоро вселится в тебя, как в мишень

Призрачное наслаждение убежит за горизонт
Как сильфида в глубь кулис
каждое мгновенье пожирает кусочек наслаждения
Как частицу удовольствия

Каждый человек согласен, что всему свое время
Три тысячи шестьсот раз в час секунда шепчет: «Вспомни!»
Своим голосом насекомого Настоящее говорит:
«Я прошлое, и я высосало твою жизнь своим отвратительным хоботом!»

Помни! Вспомни, расточительный! Esto Memor!
(Моя железная глотка говорит на всех языках)
Минуты, веселый смертный, это редкие минералы
Которые не надо бросать, не извлекши из них золота

Вспомни, что время это алчный игрок
Который выигрывает без обмана во всех случаях
Это закон!
Бездна всегда ненасытна, песочные часы опустели

Скоро пробьет час, где божественный случай
Где величественная добродетель, твоя жена еще девственна
Где даже раскаяние (о, последнее прибежище)
Где все тебе скажет: «Умри, старый трус! Уже слишком поздно!»